чаки, то на улыбающегося старика.
Артчер думал о том, что хватит с них, с каждого из них. Пора и пожить спокойно.
Не уходя в дебри раздумий о том, что делать дальше со своей жизнью, парень просто ждал дня встречи с Кейти и Генри. Не то, чтобы в его жизни всё было так безрадостно, чтобы придавать предстоящему событию такой вес. Нет, совсем нет. Стивен чувствовал — по-настоящему, насыщенно — , что эта встреча не останется чем-то рядовым. Его приобретённое вместе с крыльями чутьё говорило, что скоро случится что-то важное, снова делящее время на до и после.
Несколько дней Стивен провёл в компании Артчера и чаки. Они, наконец-то, как когда-то очень давно просто прошлись по городу.
Стивен подчеркнул для себя изменения во внешности старика. Артчер подтянулся. Он даже набрал немного веса, но до нормальной отметки при его росте ему было мало и этого. Он привёл в порядок растительность на своём лице. Аккуратная, практически полноценно белая от качества жизни и времени борода подчёркивала морщинистую кожу. Голубые, ничуть не поблёкшие от старости глаза теперь сильнее выражались на фоне белого. На нём было тёплое кашемировое пальто, чистые брюки, удобные башмаки. Образный джентльмен. Как непросто вспоминать о том образе, в котором старик прибывал на самоотверженной финишной прямой — не от отвращения, разумеется, а от жалость. Пожалуй, что это очередной из случаев, когда внутренняя красота способна прорваться наружу не смотря ни на что.
Худой, обросший и дурно пахнущий. Страдающий от некоторых болезней, которые при нормальных условиях можно вылечить за месяц. Окружённый мусором бродяга, думающий о том, как бы не замёрзнуть во время сна.
Пожить бы ещё…
Не думающий о том, что второй день есть нечего. Просто он настолько привык к голоду и смирился с мыслью о смерти на улице, что его перестали пугать многие вещи.
Протянуть бы ещё зиму. На кого я оставлю друга?
Чаки.
Как понять, знает ли этот лохматый озорник о том, что он иной раз был последним форпостом в жизни старика? Речь ни о чём — то ужасном. Разумеется, если не поднимать взгляд выше по тексту. Были дни, когда Артчер понимал, что он больше не может, но стоило ему почувствовать на себе дыхание друга, как ему становилось легче. Он хватался за свой внутренний стержень, отталкивался от него и делала очередной шаг.
Стивен накинул на себя купленный ему Артчером чёрный, тёплый по погоде плащ. Его такие же черные, слегка кучерявые волосы качались на ветру. Трёхдневная щетина поверх безукоризненно чистой, светлой кожи гармонировала с глубиной его спокойного, дополненного мудростью взгляда. Стивен уж точно не из тех, кто придавал своей внешности какое-либо значение. Он просто принимал её такой, какая она есть.
Да и за те годы, когда в зеркале всегда мелькало мерзкое, перекошенное наркотиками и прочими атрибутами жизни наркомана лицо не могло вызывать позитивных эмоций. Зеркала на подсознательном уровне оказались под запретом. Последний раз он контактировал с ним поле очередной ночной охоты.
Вытащив сумочку из автомобиля через разбитое им же стекло, он бежал до тех пор, пока в его груди не разгорелась адская боль. Скрывшись во тьме, под путепроводами мегаполиса, он рухнул на колени прямиком в лужу. С минуту он просто жадно хватал воздух, едва пребывая в сознании. После он так же хватал воздух и выворачивал добытую сумочку. В ней не оказалось ничего ценного — косметика, ключи, зарядное устройство для телефона.
В порыве гнева он швырнул закрытое зеркальце. То разбилось об асфальт.
Понимая, какой ужас его ждёт, если в ближайшее время он не сможет найти дурь, парень схватил кусок разбившегося зеркала, прошёл несколько шагов от того места, где он только что стоял на коленях, оперся о бетонную сваю и разревелся. Медленно, скользя костлявой спиной по бетону, спустился на пятую точку. Кусочек зеркала был наложен на его запястье. Тот шрам исчез вместе со всеми остальными отпечатками судьбы на его теле.
Да, он никоим образом не был нарциссом, но прохожие глядели на него с изумлением и непониманием.
Кто он? Какая — то знаменитость? почему он кажется таким знакомым? Я его точно где-то уже видел!
Его видел каждый из вас!
Ворвавшаяся в город не по календарю осень наложила на всё вокруг некоторые свои составляющие. На улице было сыро, дул умеренный ветер. Небо было живым. Быстро проплывающие свинцовые тучи оставили небо голубым лишь в виде лоскутного, быстро переползающего из цвета в цвет — коих немного — одеяла.
Стивен очень гармонировал с природой. Он, казалось бы, её человеческое обличие.
Компания перебралась через арочный мост одного из парков города. Артчер снова бросил палку, за которой тут же умчался чаки, при этом радостно виляя хвостом.
Погода была не самой лучшей для пикника, но некоторые люди решись отдохнуть ни смотря ни на что. Двоя прошагали мимо компании подростков, усевшихся под дубом, который за многие годы раскинул по сторонам ветки.
Чаки вернулся с палкой. Артчер снова отправил её в полёт, а чаки в бег.
Сегодня Стивен немного рассказал Артчеру о своей жизни, Артчер рассказал ему о своей. Молча и понимающе слушая друг друга, оба делали вывод, что они из одного мира, но только из разных подкатегорий.
И тут снова вспомнились мысли…
Человек А и человек Б никогда не смогут понять друг друга. Они живут в одно время и в одном месте, но при этом их миры совершенно разные. Бесконечный алфавит всевозможных миров имеет место быть здесь и сейчас!
Помнится было дело в ходе повествования.
Никаких шокированных взглядов, никакого неверия в истинность слов. Между двумя этими людьми не могло быть чего-то подобного. Они просто понимали друг друга и многое из того, что рассказывал один, было знакомо второму. Они шли себе дальше, всё беседуя. Короткими мгновениями они смотрели на тех людей, что видели мир иначе. Смотря на них без особого интереса, но с чувством долга, они продолжали рассказывать друг другу о своих жизнях.
Глядящие на идущих по парку мужчин, люди не могли не отметить их некую индивидуальностью. Они вызывали у прочих горожан неподдельный интерес. Люди не понимали, чем именно он был вызван. Так многогранны эти идущие своей дорогой незнакомцы. Они вырывались не только из общего фона людей, но и из общего фона всего вокруг.
Некий закон обратного усилия — чем меньше человек стремится казаться необычным, тем необычнее, сами того не желая, он становится, приобретая при этом возможность быть собой.
Стивена и Артчера так же объединяла меланхолия. Возможно она их естественная среда
